Анатолий Шалин - Бунт марионеток [Сборник]

И на этот раз Валентин отреагировал на выпады своего стража вполне достойно:

— А ты полагаешь, Вули, — ответил он, — что попасть в рабство к местным диким племенам или быть убитым ими хуже того, что ожидает меня в замке твоего господина Кальта?

— Ты, Маренти, пройдоха и мерзавец! На месте принца Клая я бы тебя давно повесил, а он, видимо, решил себе растянуть удовольствие!

— Ты, уважаемый, пока не на месте принца Клая, а на своем месте, — хмуро отвечал Валентин, — думаю, что на этом своем месте ты, Вули, и останешься.

— Здесь, — Вули гордо хлопнул себя по груди, — здесь у меня пакет от Его Высочества к своим родственникам. А в пакете, малыш, твоя судьба. Приедем в замок, вскроет супруга принца письмецо и скажет, что из тебя сделать… Может, четвертуют… А может, чучело набить прикажут… Там видно будет…

— Это верно, — спокойно отвечал Валентин. — На месте увидим. А вдруг, мой милый Вули, меня встретят в замке как самого почетного гостя, а? Ведь принц Клай приказал тебе доставить меня в Калию живым и невредимым! Он не поручал тебе издеваться надо мною во время пути, не так ли?

— Так-то оно, возможно, так! Да лучше помалкивай! — менее самоуверенно ответил Вули. — Ишь! Разговорился! Нечего болтать глупости! Гость выискался! — Вули явно начинал сердиться. — Молчать, а то я тебе…

— Ну! Ну! Не будем ссориться, — миролюбиво говорил Валентин. — У меня ведь еще могли остаться кое-какие связи при дворе императора, да и сам Великий Фишу был когда-то неплохого мнения о моей персоне. В судьбе нашей часто все меняется, кто знает, вдруг и я тебе смогу когда-нибудь оказать услугу.

— Ты? Услугу? — Вули хмыкнул, плюнул себе под ноги и отошел к разгоравшемуся костру, вокруг которого давно уже хлопотали его подчиненные.

Валентин вновь задумался о своей судьбе. «Припугнуть начальника этих церберов, конечно, стоило, но так ли благополучно пойдут мои дела в Калии, как я об этом тут распространялся? Многое бы я отдал, чтобы узнать, какие указания содержит это письмо полководца. Кстати, когда он успел его продиктовать? Или этот Клай Кальт успевает делать несколько дел сразу? И продиктовал свои указания относительно меня во время штурма города? Впрочем, так ли это важно? Внимания заслуживает сам факт появления этого пакета с какими-то секретными указаниями относительно моей судьбы…»

Наступила ночь. Над горами постепенно гасли зеленые, синие, фиолетовые и пурпурные полосы заката. В безоблачном чернильном небе одна за другой появлялись звезды. И вот их высыпало неимоверное множество.

Валентин долго разглядывал знакомые и полузнакомые созвездия, пытаясь отыскать маленькую желтую звездочку — Солнце, но, запутавшись в рисунках созвездий, так и не сумел выделить свою родную звезду из тысяч других. И жгучая тоска по Земле, по родному, уже почти забытому родительскому дому, охватывала его.

А вокруг было тихо и сонно. От костра доносились запахи горячей пищи и уже был слышен могучий храп Вули и его подручных. Двое караульных периодически подходили к стреноженным лошадям, косо посматривали в сторону Валентина и, беззлобно переругиваясь, возвращались к огню — ночи стояли холодные.

Еле уловимый шорох привлек внимание пленника.

Валентин вдруг почувствовал чье-то горячее дыхание за спиной и напрягся в ожидании дальнейших событий.

— Тихо, тихо, — прошептали по-русски за спиной, — это я, Гусев. Мы за вами.

— Где Василий?

— В ста метрах. При малейшей тревоге мы усыпим всех. Правда, шеф считает, что лучше имитировать самостоятельный побег.

— А он не считает случайно, что прежде со мной надо бы посоветоваться? — спросил Валентин. — Спасибо за заботу, но пока я не собираюсь спасаться бегством. Еще не время. Возвращайтесь к Василию и передайте ему, что пока все идет нормально. Да, единственная просьба. Мне нужна связь. Как вас зовут?

— Сергей.

— Значит, Сережа. Так вот отдайте, Сережа, мне ваш переговорный браслет. Думаю, обыскивать меня больше уже не будут и я сумею сохранить приемопередатчик. Вы меня слышите?

— Хорошо слышу, но…

— Не возражайте. Я не хуже вас знаю, чем рискую, и все же так будет лучше. Спасать меня, если это потребуется, вы будете в Калии. Давайте браслет. Со Строковым я потом сам поговорю.

Минуту за спиной Валентина было тихо, только слышалось легкое дыхание Сергея. Затем щелкнул тихо замок цепочки и в ладони Валентина оказался небольшой, но весомый прибор, пластиковый корпус которого еще хранил тепло руки прежнего хозяина.

— Прощайте, — сказал Сергей. — В нужную минуту мы вас вытащим. С вами Земля.

— Спасибо, — Валентин незаметно пожал руку Гусева и еще долго вслушивался в еле различимые в ночи звуки — осторожные шаги уходящего человека.

«Ушел! Все спокойно. Умницы ребятишки! Быстро они меня обнаружили… И сразу жить стало легче и, как это ни глупо выглядит, веселее… Нет, что ни говори, молодец Василий, свое дело знает…»

И Валентин, почти успокоенный и умиротворенный, расслабился и быстро уснул.

Засыпая, он видел над головой все то же чернильное звездное небо, но звезды уже не казались ему такими чужими и незнакомыми, а далекая звездочка Солнце была почти рядом.

Маршал Империи Лов Пирон происходил из старинного рода Пиронитов, или Пиронов, как позднее стали называть этот род. Князьям Пиронам принадлежали обширнейшие земли к западу от Кароса. Еще столетие назад предки Пирона соперничали с родами Корга и Фишу за власть над Ронгонией. И хотя успехи в борьбе за корону у рода Пиронов были более чем скромные, мечта оставалась.

«То, что не удалось предкам, осуществят сыновья!» — это было тайным девизом рода. С этой мечтой Лов Пирон начинал свою службу у императора Фишу. И все прожитые годы, начиная с ранней юности, стремился к одному: к возвеличиванию себя и своего рода, к умножению своих богатств и могущества. Кое в чем ему сопутствовала удача. Он был храбрым воином и смелым политиком. Выдвинувшись по военной службе, скопив в результате ряда удачных спекуляций зерном и грабежей захваченных вражеских городов крупные средства, он создал в Каросе довольно сильную тайную оппозицию центральной власти императора. И даже сам Великий Фишу, хотя и был вполне осведомлен о кознях своего давнего соперника, открыто враждовать с Пироном побаивался, прекрасно понимая, что казнь или ссылка маршала повлечет за собой сильное недовольство старой ронгской знати и крупных землевладельцев, а возможно, и выльется в восстание против власти императора в самом Каросе. Поэтому обычно император только слегка сдерживал устремления Пирона, казнил время от времени зарвавшихся сторонников маршала (не очень крупные фигуры), но старался не доводить дело до крайности. Фишу умел стравливать своих врагов и отводить от себя возможные угрозы, направляя энергию Пирона на борьбу с другими могущественными родами Империи. Так было, когда Пирон враждовал с Коргом, так было и в случае с Кальтами, неожиданно выдвинувшимися из захудалой Калии и ставшими за последние пятьдесят лет фаворитами и родственниками самого Фишу.

Маршалу было уже около шестидесяти, но еще пятнадцать лет назад, когда Лов сватался за старшую дочь императора и получил отказ, он поклялся отомстить Фишу и своему, тогда еще очень молодому, счастливому сопернику Клаю Кальту. И все эти пятнадцать лет Лов Пирон лелеял планы мести. Организовал около десятка покушений на самого императора, подсылались убийцы и к Клаю Кальту. И хотя по какой-то непонятной Пирону роковой предопределенности все его покушения оказывались неудачными, наемные убийцы и заговорщики гибли от рук палачей, самому Пирону удавалось выходить сухим из воды, и он с годами даже начинал верить в свою безнаказанность.

«Дурень Фишу явно боится меня, — размышлял он, самодовольно посмеиваясь, — иначе давно бы казнил. Правда, император очень умело уничтожает моих союзников и друзей, но когда-нибудь и до него доберутся. Ха! Он доверил мне легионы юга. Глупец! Надеется, что я увязну в войне с Харотией. Ничего, у Кальта на севере еще неизвестно как-пойдут дела. Мигу тоже не подарок. Одних пехотинцев из племен своего царства может выставить до ста тысяч. А с Харотией мы еще посмотрим. Царь Буца слишком хитер, чтобы разбивать мои легионы. Он не будет тратить силы. Ему ли не знать, что после каждого поражения ронгов из Кароса последует новая, уже глобальная карательная акция. Нет, с царем я сумею договориться».

И Пирон выжидал. Он осаждал своими легионами мелкие города Харотского царства. Даже захватил и сделал своей резиденцией Тассу — довольно значительный порт на берегу Южного моря. А вот крупных столкновений с войсками царя маршал Пирон избегал, с нетерпением ожидая сообщений с севера о походе Кальта и вестей из столицы. Однако выжидательная тактика себя плохо оправдывала. Сообщения из столицы и с севера не всегда между собой гармонировали и были весьма разноречивы.